Скрытность и значительное увеличение скорости переговоров обеспечили принятые на эскадре (приказ начальника эскадры № 219 от 21 декабря 1899 г.) фонари с откидной дверцей для сигналопроизводства на азбуке Морзе и шифровкой по Криптографу. Любопытно, что при медленности прогресса в конструктивных решениях морской практики откидные дверцы оставались еще самым совершенным устройством. Им на смену в 1901 г. начали применять заимствованные в США (опыт крейсера “Варяг”) быстродействующие ширмы.
Тольков 1918 г., то есть спустя 14 лет после войны с Японией, были обнародованы восемь главнейших выводов адмирала Гильтебрандта, из которых два (№ 5 и 6) в полной мере могли бы, не будь они забыты эскадрой, предотвратить атаку японских миноносцев 27 января 1904 г. Вывод пятый гласил: “минные крейсера или подобные им мелкие суда при блокаде в ночное время могут оказать неоценимые услуги, крейсируя без огней в 1–2 милях от блокируемого порта. В данном случае двух минных крейсеров было достаточно, чтобы не подпустить к линии блокирующих судов ни одного миноносца незамеченным”. Очевидно, таким же образом можно было не подпустить к русской эскадре те японские миноносцы, которые в ночь на 27 января 1904 г. успехом своей атаки по существу предрешили результаты обороны Порт-Артура.
Вывод шестой, указывая главнейший способ различия между своими и вражескими кораблями при охране эскадры на якоре, гласил: "минные крейсера, оставляющие под берегом блокирующего порта дозорную цепь блокирующей эскадры, отнюдь ие должны приближаться к этой последней не застопорив заблаговременно машину, показав огни делая какие-нибудь резко видимые опознавательные сигналы, так как они рискуют быть расстрелянным своими же кораблями".
И эту рекомендацию на эскадре адмирала Старка сумели забыть.
В бирюзовых волнах Чжилийского залива
Всякий, кто решится углубиться в изучение истории, рано или поздно останавливается перед одним удручающим открытием. И состоит оно в том, что все исследования, написанные десятилетия спустя после излагаемых событий, кажутся логичными и последовательными, хотя для участников этих событий не казались ни логичными, ни последовательными. Великий классик сказал верно: "мы ленивы и не любопытны”. А потому мало кто из современников тех дней мог подняться до осмысления уроков и значения всего того, чего ему приходилось быть участником и свидетелем. “Вероломная канцелярская система”, пуще всего петерпевшая “беспокойства” и "беспокойных людей”, не была заинтересована на извлечении уроков из истории. Все они, может быть хорошо видимые по следам происшедшего, скоро забывались. Менялись люди, менялась обстановка и уже некому было вспомнить недавние уроки.
Потому как об этом через пять лет напомнила война, оказались забыты и уроки маневров 1900 г. Никто их не вспоминал и не анализировал. Все они, как и нередкие инициативы офицеров и инженеров, оказывались погребены в архивах и хранились в ожидании тех дней, когда историк, удивляясь бестолковости предков, начнет складывать мозаику всех фактов и связанных с ними уроков, вникнуть в которые не могли удосужиться современники.
Преисполненная невыразимого самодовольства, бюрократия тех лет (как это делается и сегодня), брезгливо отбрасывала в сторону все доводы разума и всю мудрость авторитетов науки. Г лазом не моргнув и ухом ие поведя, она продолжали вести Россию к мировому позору и национальной катастрофе. Не могло принести пользу флоту и участие его в подавлении вспыхнувшего в Китае знаменитого, но и доныне остающегося малоисследованным, так называемого “боксерского” восстания. Начатое в 1899 г. тайным обществом Ихецюань ("Кулак во имя справедливости и согласия”), оно имело целью остановить все более нарастающее разграбление Китая промышленниками и финансистами стран Европы, США и Японии. Россия, сделав приобретение Ляодунского полуострова и начав сооружение КВЖД, также несла свою долю вины за это восстание.
Под предлогом защиты своих дипломатических представительств в Пекине страны-эксплуататоры Китая предприняли крестовый поход вглубь территории до Пекина. В итоге всех событий Китаю был навязан еще более закабалявший его “Заключительный протокол” 7 сентября (н.с.) 1901 г. Вместе с союзниками, бок-о-бок с недавними скрытыми недругами Англией и Японией Россия приняла участие и в сухопутной экспедиции, и в боях соединенного флота колонизаторов с китайскими фортами Таку на реке Пейхо.
16 мая “Всадник” и “Гайдамак" вместе с броненосцем “Сисой Великий”, крейсером “Дмитрий Донской” илодками “Гремящий” и "Кореец” прибыли вТаку с десантным отрядом, предназначенным для похода на Пекин. Неопределенность положения заставили большую часть эскадры сосредоточить в Порт-Артуре. Стремясь ие отстать от европейцев, командующий Е.И. Алексеев предписал начальнику эскадры на флагманском крейсере "Россия" вместе с лодкой “Сивуч” немедленно отправиться в Таку, чтобы сменить младшего флагмана контр-адмирала М.Г. Веселаго (1843–1929. Париж), принять участие в выработке последующих действий в составе союзных сил. Связь Таку с Порт- Артуром должны были поддерживать “Всадник” и “Гайдамак”, к ним позднее присоединились миноносцы № 203 и № 207. Они курсировали на линии связи (радио на кораблях еще не было) почти непрерывно.
Крейсеру "Рюрик" предписывалось оставаться во Владивостоке, а крейсеру “Владимир Мономах" (в Мозампо) быть в 12-часовой готовности на случай перевозки войск на Ляодунский полуостров. Канлодки "Гиляк” и “Манджур” также готовились для перевозки десанта. Император желал, как о том просили иностранцы довести русский десант до 4000 человек. Но англичане и тут опередили русских. Командование над всеми силами, несмотря на незначительность английского сухопутного отряда, не ожидая полномочий, взял на себя прибывший в Таку на броненосце "Центурион" вице-адмирал Е. Сеймур. Он возглавил силы, пытавшиеся пробиться к Пекину. И русским, чтобы не сориться с Европой пришлось это проглотить. Довольствоваться пришлось доставшейся адмиралу Гильтебрандту ролью старшего в союзной эскадре на рейде Таку.
30 мая на рейд Таку броненосцы “Петропав-. ловск”, “Наварин”, крейсер “Дмитрий Донской”, канлодки “Манджур”, "Гремящий” и “Бобр” доставили первый большой отряд (2000 человек) войск из состава 12-го Восточно-Сибирского стрелкового полка, под командованием его командира полковника Анисимова. 3 июня крейсер "Адмирал Корнилов” доставил сводную роту полка (184 человека) и в тот же день очередной депешей, доставленной “Гайдамаком”, начальнику эскадры предписывалось, не ожидая ухудшения обстановки, соединенными силами европейских стран захватить не желавшие их пропускать по реке и деятельно укреплявшиеся форты Таку. С моря штурм прикрывали четыре миноносца и минный крейсер. Опасаться приходилось и китайских кораблей, которые, как и их войска, явно сочувствовали силам восставших.
Союзныйм отрядом из канонерских лодок-две английских, одна немецкая, (одна японская из-за неисправности машин к месту боя не подошла) и три русских (“Бобр”, “Кореец”, “Гиляк”) командовал капитан 1 ранга К.Р. Добровольский (1854-'?), бывший в 1898–1900 г. командиром “Бобра”. Замечательно, что и его боевой опыт и знание театра бюрократия затем сочла наиболее правильным применить в должности командира (в 1901–1904 гг.) допотопного броненосца постройки 1864 г, “Не тронь меня”. Ультиматум о сдаче китайским властям передал командир миноносца № 207 лейтенант И И. Бахметьев (1864-?) бывалый тихоокеанец, он в 1890–1891 гг. плавал на крейсере "Память Азова", в 1891 г. “Адмирал Нахимов”, в 1894–1897 гг. на минном крейсере "Всадник”. Но и ему в будушей войне с Японией подходящей должности не нашлось. Вместо ожидавшейся сдачи, форты после полуночи 4 июня открыли огонь по кораблям.
В ночном артиллерийском бою, где китайцы применяли передовой метод стрельбы по пристрелянным целям, “Гиляк” (свидетельство исторического журнала крейсера “Владимир Мономах") получил прямое попадание в артиллерийский погреб. Из-за полученной при взрыве пробоины в днище корабль сел на грунт, но продолжал бой. Серьезные повреждения получил и “Кореец", на котором был убит артиллерийский офицер лейтенант Е.Н. Бураков (1874–1900). Его именем затем был назван один из захваченных четырех китайских миноносцев. К утру все форты при поддержке кораблей были захвачены штурмовыми колоннами союзных войск, а оставшийся на рейде в бедствии китайский крейсер с согласия находившегося на нем адмирала был разоружен.